The Sunday Times, 8 марта 1992 года
Томас Гольц, Агдам, Азербайджан
Ходжалы был небольшим азербайджанским городом с пустыми прилавками магазинов и пыльными дорогами. Однако это место было родным для тысяч азербайджанцев, которые в старые добрые времена работали на полях и выращивали домашнюю птицу. На прошлой неделе город был буквально стерт с лица земли.
По мере того, как ужасающие новости начали доходить до ближайшего к Ходжалы азербайджанского города Агдам и тела заполонили морг, оставалось все меньше сомнений, что Ходжалы и окрестные склоны гор и овраги стали местом самой чудовищной резни со времен распада Советского Союза.
Я был последним западным журналистом, посетившим Ходжалы. Стоял январь, и люди рисовали свою судьбу в темных красках. Зумруд, мать четверых детей, сравнивала свою семью с «утками, сидящими и ждущими охотника». Она и ее родные также пали жертвами резни, устроенной 26 февраля.
«Армяне взяли все близлежащие деревни, одну за другой. А правительство разводит руками!» — восклицал в январе пятидесятилетний Балакиши Садыгов, отец шестерых детей. Его жена Дильбар говорит: «Все идет к тому, что они выгонят нас отсюда или убьют». Спустя некоторое время эта чета, их три сына и три дочери также погибнут в этой бойне, как и другие азербайджанцы, с которыми мне удалось пообщаться.
«Приблизившись к рубежу, мы поняли, что армянские позиции рядом. Как только первые члены нашей группы начали пересекать дорогу, начался ад. Пули градом сыпались на нас со всех сторон. Мы просто сами зашли в их ловушку».
Азербайджанские силы обороны собирали беженцев поодиночке. Выжившие говорят, что армянские силы после штурма перешли к беспощадной бойне, стреляя во все, что двигалось в оврагах. На видео, снятом азербайджанским оператором, чьи рыдания слышны за кадром, – серая тропа смерти, усеянная трупами, по которой сельчане пытались спастись от армян.
«Армяне просто стреляли, стреляли и стреляли, — говорит, плача, Омар Вейсалов в госпитале Агдама. — Я видел, как моя жена и дочь упали мертвыми», — всхлипывает он.
Люди метались по коридорам госпиталя, ожидая новостей от родных. Некоторые изливали свой гнев на иностранцев: «Где моя дочь? Где мой сын? — кричала мать. – Изнасилована! Зарезана! Пропал!…»