В ночь с 25 на 26 февраля 1992 года, после захвата Ходжалы, мне с семьей пришлось покинуть город. Но во время перестрелки мы потеряли друг друга. Потом я начал их искать, но нашел только сестру Дурдану в селе Гарагая Агдамского района – она была ранена в ногу.
26 февраля 1992 года, часов в 8-9 утра, армяне открыли огонь; мы, человек пять или шесть, попробовали убежать и спрятаться в канаве неподалеку от Гарагая, но нас окружили и захватили в плен. Они издевались над нами, били прикладами автоматов, дубинками и кусками арматуры, потом заставили пешком идти к шоссе, которое вело в Аскеран. Армяне бросали в нас камни и деревяшки, стреляли поверх наших голов. Меня и мою сестру Дурдану они били и мучили почти полчаса, потом привели в изолятор аскеранской милиции и бросили в камеру, переполненную людьми. Здесь они начали пытать нас еще более изощренно. Пытками руководил Каро, армянин, возглавлявший в этом отделении пожарную охрану. Каро и другие армяне, одетые в военную форму, избивали людей в камерах дубинками, прикладами автоматов, палками и арматурой, вытаскивали женщин за волосы в коридоры, насиловали их и бросали в разные камеры.
26 февраля 1992 года, где-то в полдень или в час дня, в камеру вошли семь или восемь пьяных армян в военной форме и начали избивать Зульфи, Эльхана, Насиба, Кагани и еще 30-40 жителей Ходжалы и деревни Гарадагли, чьи имена я сейчас уже не вспомню. Один армянин ударил меня прикладом автомата по лицу и рассек мне верхнюю губу. Теперь у меня на этой губе шрам. Житель Ходжалы, тракторист Хусейн, после избиения армянами словно сошел с ума, он все время смеялся, в результате его там и убили. Когда армяне узнали, что еще один житель Ходжалы, Эльхан, был «алазанским» стрелком, ему ножом вспороли живот и куда-то уволокли. Потом мы узнали, что от полученных ран Эльхан скончался. Мальчика Кагани тоже куда-то утащили, мы больше о нем ничего не слышали. Куда-то забрали и автоматчика Натига.
Помню, 27 февраля 1992 года меня привели в камеру этого отделения милиции. Там армяне по распоряжению Каро раздевали людей и избивали их кусками арматуры до тех пор, пока те не теряли сознание. Меня тоже избили, но прежде чем они начали, я увидел, что в камеру притащили мальчика, Мобиля, который работал в хлебной лавке в Ходжалы. Каро выстрелил Мобилу в ногу, мальчик упал, и его начали избивать. Не знаю, что с ним сталось потом, скорее всего, его убили.
Армяне щипцами вырвали с одной щеки Ильгара всю бороду, а другую оставили нетронутой, а потом начали дразнить его и издеваться над ним. По распоряжению Каро нам не давали ни хлеба, ни воды.
1 марта 1992 года Каро застрелил сына Шахмали Фаига, прямо во дворе отделения милиции, потому что тот не стал называть Гянджу Кировабадом. Я сам этого не видел, но мне рассказали жители Ходжалы, чьих имен я уже не помню.
Я слышал, как кричал Фаиг, когда Каро и его помощники пытали его в соседней камере. Это был очень смелый человек. Он возмутился жестокостью армян, и за это они стали пытать его еще яростнее.
В марте 1992 года меня, сестру Дурдану, двух неизвестных мне девочек 12-13 лет из Ходжалы посадили в УАЗ и вывезли на азербайджанскую сторону.